Древние Олимпиады
Иеромений длился целых 50 дней, срок большой, но была в том необходимость. В это время на территории материковой Греции и в греческих колониях за морем действовал единый для всех и самый важный из законов – «Экехейрия». Любой желающий успевал за эти дни попасть в праздничную Олимпию и вернуться домой, не беспокоясь за свою жизнь. Гости Олимпии во время Экехейрии ничего не боялись, потому что каждый путник, направивший свои стопы в Олимпию считался гостем Зевса, был под его божественной защитой. И горе тому, кто нарушил сей закон!
Добирались, естественно, кто, как мог – пешком, на коне или осле, а может, на корабле, но каждый рассчитывал на свои ноги и, соответственно, финансовые возможности. Философ Сократ добирался до Олимпии целую неделю и на вопрос своего знакомого, как он не устаёт, удивившись ответил: «Разве ты сам не ходишь целый день по Афинам и по своему дому? так и в путешествии: ты гуляешь, потом обедаешь, ещё гуляешь, ужинаешь, потом спишь… А через пять-шесть дней таких неутомительных прогулок ты уже дойдёшь до Олимпии…».
Нарушителей законов Экехейрии наказывали огромными штрафами и, более всего, ненавистью всех эллинов. Осуждение отступников подобного рода было настолько велико, что им легче было просить для себя смертной казни.
Семь главных дорог и великое множество прочих остальных, протоптанных поломниками из одного города в другой, вели в праздничную Олимпию. Нескончаемая череда пеших людей, а между ними ездовых и вьючных животных, перемещались в одном направлении, поднимая густую рыжую пыль.
Главной из дорог считалась та, которая называлась Олимпийской, что выходила из Элиды, вытянувшись по живописной долине до Олимпии почти на пятьдесят километров. Дорога шла всё время в одном направлении, а возле малоприметного городка Летриний она сворачивала к источнику Пиер. В его священных водах омывались уставшие с дороги олимпийские судьи, элланодики, которые шли в Олимпию, каждый из своего города. После омовения они совершали жертвоприношение Зевсу и давали клятву Зевсу, что судить будут по справедливости и в строгости древних законов.
И вот мы, вместе с паломниками, уже в Олимпии. Она встречала своих добрых гостей величественными храмами и прохладой священной рощи Альтис, жертвенными алтарями и другими культовыми сооружениями.
В самом центре города находился бережно охраняемый священный очаг: в нём денно и нощно горел «вечный» огонь с Олимпа, а рядом официальные власти города устраивали торжественные приёмы победителей Игр, олимпиоников. Для зтих целей существовала «Палата пиров» - на самом деле открытое пространство в окружении частокола невысоких, но изящных колонн. А в западной части священной рощи олив, носящей имя Альтис, возвышалась великолепная галерея в 44 колонны, хорошо заметная со всех сторон. В галерее имелись изумительные настенные росписи с изображениями деяний богов и героев. Здесь же размещался портик богини Эхо, привлекающий любопытствующих эффектом: негромко произнесённые слова многократно повторялись, по семь и более раз, словно они заблудились и никак не могут найти выхода…
Затем мы с вами попали бы на «Дорогу процессий», которая вела к Пелопиону – монументальному пятиугольному святилищу эллейского царя Пелопса. За Пелопионом дорога вела к алтарю Зевса, по форме напоминающему земляной курган. А состоял он целиком из пепла жертвенных животных. С годами и десятилетиями алтарь подрастал ввысь и вширь, а это означало только огромное усердие паломников и великую любовь эллинов к Зевсу, отцу-радетелю всех богов и людей.
Олимпия принимала каждого добропорядочного эллина, была рада любому гостю, пришедшему с миром. Всех важных гостей организаторы Игр расселяли в Леонидайоне, многоместной муниципальной гостинице, построенной в 4 веке до н.э. Для удобства проживающих, омовения и купания здесь же находился вместительный водоём с проточной прохладной водой, а огромный зал для официальных приёмов позволял провести любую деловую встречу. Диковинные павлины бродили по саду, распустив свои изумительные изумрудно-зелёные хвосты, радуя взоры восхищённых постояльцев. На ярмарках и рынках можно было приобрести товары и еду на любой вкус. Кто нуждался в еде, заходил и в таверны – благо их в праздничные дни открывалось в Олимпии много.
С разделением античного общества на классы атлетические занятия стали доступны лишь зажиточным эллинам. Для бедных они обрели в некотором роде профессиональные черты. Хотя, уступив рекорды и достижения на Олимпиадах профессионалам, массовое увлечение атлетикой в Греции не умерло, как предрекали некоторые деятели. Молодые люди, будущие воины, продолжали с увлечением заниматься в палестрах, гимназиях и ристалищах.
Зрители в те времена обладали не меньшим мужеством, нежели состязающиеся перед ними атлеты, поскольку долгое терпеливое сидение на одном месте тоже чего-то стоило. Яростно жгло летнее солнце, а голову покрывать запрещалось правилами. К тому же ужасно надоедали злые голодные мухи и прочие прилипчивые насекомые и поэтому время от времени состязания прерывались для жертвоприношений Зевсу, Отгоняющему мух. Но ничто не омрачало интерес зрителей, даже изнурительное пребывание на трибунах стадиона – они жаждали захватывающего зрелища борьбы ради победы.
На зрительских трибунах Олимпийского стадиона напротив пограничных столбов, на возвышении, называемом эстрадой, отводились особые места, где во время состязаний сидели судьи, элланодики, в красных одеждах, водрузив лавровые венки на головы. Вокруг судей размещались, тоже на почётных местах, высшие должностные лица Элиды и Олимпии.
Состязания наблюдали только мужчины, хотя рядом с судьями находился высокий трон для одной женщины, допускаемой на Игры, - это была замужняя жрица Деметры Хамини. История Олимпиады помнит лишь один случай, когда этот запрет был нарушен. Некто Ференика сопровождала сына в Олимпию на Игры, где он собирался принять участие. Судьи не позволили ей занять место среди зрителей, несмотря на её слова, что она имеет право, поскольку её отец и трое братьев были уже олимпиониками, тогда женщина обратилась к народу, и её слова убедили присутствующих, что «её желание сильнее древнего закона»… Ференике присутствие на трибунах было позволено.
Вдоль беговой дорожки стадиона по специальному каменному жёлобу текла родниковая вода, предназначенная для утоления жажды и омовений. Обращали на себя внимание высокие треножники и шесты с надетым на них богатым воинским снаряжением. Древние греки называли такие столбы «трофеем». Трофеи являлись торжественным знаком победителя, а доспехи на них приносились в дар богам, как жертвоприношение, в благодарность им за помощь и поддержку. Позже эти дары из-за нехватки шестов стали складывать кучами просто на кромке поля стадиона, и именно их стали называть трофеями. Много позже трофеями стали называть собранную добычу после выигранных битв.
В назначенный жрецами час торжественно и звонко звучали медные трубы, провозглашалась команда: «Внимание всем!» Затем глашатай выкрикивал: «Пусть выходят состязатели!» - и атлеты выходили поочерёдно на арену, где судьи через глашатая объявляли их имена и города, отправившие их. Спрашивали у заполненных до отказа трибун, нет ли у кого возражений против чести данного гражданина… Если такие находились, выслушивали обвинение и, после короткого совещания, судьи могли исключить «недостойных» из списка участников состязаний.
В Олимпии все Игры начинались с бега атлетов. На это была причина: первоначально бег в Греции вообще был единственным видом любых атлетических состязаний. Затем в программу постепенно стали включаться другие состязания. Сами состязания назывались агонами.
Начиная с первой «официальной» Олимпиады 776 года до н.э., когда агонофетом (главным судьёй) был элейский царь Ифит, агоны проводились только в «простом беге», с 14-й Олимпиады добавились разновидности бега – и только. И уже потом программа Олимпийских Игр стала более насыщенной. Но традиция требовала, чтобы начинали состязания всегда бегуны.
С 18-й Олимпиады (708-й г. до н.э.) в распорядок агонов добавились борьба и пентатлон (пятиборье), а с 688 по 616 годы в Игры были сделаны ещё пять дополнений. Греческое пятиборье состояло из состязания в беге на один стадий (в основе данной меры длинны, лежало расстояние, равное пройденному человеком пути в спокойном темпе за время восхода солнца, то есть около двух минут, это примерно 183 метра), прыжка в длину, «классической» борьбы и метания диска (дротика или копья с петлёй)
Летопись Олимпийских Игр чётко фиксировала все изменения в состязаниях. На 23-й Олимпиаде, в 688 г. до н.э., появляется новый вид агона – кулачный бой, на 25-й – бег колесниц, запряжённых четвёркой лошадей, на 33-й (648 г.) – верховые скачки на взрослых лошадях и «панкратион», что означало «борьба без правил». В 65-ю Олимпиаду (520 г.) в программу включили «апену» - бег колесниц, запряжённых мулами, а в 93-ю (408 г.) – «синориду» или бег колесниц с двумя взрослыми лошадьми. На 131-й Олимпиаде (256 г.) появились «скачки мальчиков на жеребятах», а на 145-й (200 г.) – «панкратион для мальчиков». С 50-й Олимпиады перед началом основных состязаний атлетов стали проводиться авторские конкурсы, которые сейчас мы бы назвали литературными.
Авторы, известные и малоизвестные, читали перед народом свои новые произведения, драмы или стихи. Победителям присуждали такие же звания олимпиоников, как и атлетам. В качестве почётного приза им также полагались оливковые венки.
А теперь пришло время рассказа об элланодиках, олимпийских судьях, о тех, кто стоял на страже олимпийских законов, по которым жила в эти праздничные дни вся Греция. Элланодик был примером неподкупности и честности, творцом справедливости и строгости в каждом агоне.
Личное право атлета на честную борьбу за звание олимпионика и, как итог, заслуженная победа и высшая награда гарантировались только чётким судейством. Существовала огромная персональная ответственность каждого из элланодиков за принятие решений о результатах состязаний. Ситуация осложнялась ещё тем, что от судьи и только от него, нередко зависела судьба человека и жителей всего города – земляков олимпионика. Ведь увенчанный почётным оливковым венком победитель, обретал бессмертную славу национального героя, становился ближе к Зевсу, был его «посвящённым».
Поэтому судьи, собственным опытом и профессиональной интуицией старались исполнять свои обязанности предельно чётко. Когда же их не хватало, прибегали к Олимпийскому кодексу – своду строжайших законов, записанных в 776 году до н.э. при легендарном царе Элиды Ифите. Именно эта дата принята за отсчёт официальных Всегреческих Олимпиад. Текст законов Ифита, чтобы никто из греков не забыл, распорядились выбить на медной доске, называемой Ратра. Неисполнение законов Ратры воспринималось, прежде всего, как оскорбление Зевса и организаторов священных Олимпийских Игр.
Каждый олимпионик получал в награду почётнейший для любого грека приз – венок, сплетённый из ветвей оливы, что произрастала в священной роще Альтис в Олимпии. Дикая олива для древних греков олицетворяла начало жизни или её возрождение после смерти – реинкарнацию.
Награждение победителей в Олимпии происходило следующим образом. Двенадцатилетний мальчик, избранный жрецами из числа сверстников, ритуальным золотым серпиком срезал с оливкового дерева молодые веточки, здесь же у храма Зевса. Из этих ветвей девственницы из храма Геры плели определённым образом венки, которые хранились в особом помещении до наступления торжественной процедуры.
Когда после очередного агона глашатай громко объявлял зрителям на трибунах имя нового олимпионика, главный судья водружал венок на голову победителя поверх его шерстяной повязки, называемой лена. торжествующий олимпионик пробегал по дорожке стадиона вдоль трибун, а глашатай тем временем продолжал выкрикивать имя его отца и название родного города, прославленного теперь в веках своим гражданином – героем. И больше никаких почётных призов и тем более ценных подарков. Но к чему лукавить, олимпионики приобретали пожизненное, да и послежизненное всенародное признание – этого было достаточно.
После завершения состязательной части Игр олимпионики надевали самые лучшие одежды и отправлялись в Альтис, где жрецы и организаторы состоявшегося праздника чествовали победителей. Герои Греции, а теперь иначе их не назовёшь, проходили по заполненным людьми и без того тесным улицам Олимпии и слышали в свой адрес приветственные крики восторжен7но-радостных земляков. «Слава тебе олимпионик…(например, Леонтиск)!» «Слава тебе могучий герой…(например, Феаген)!» «Слава вам благородные герои!»
Потом олимпионики участвовали в обильных жертвоприношениях на алтаре «Двенадцати богов» и отправлялись на праздничный пир, где начиналась завершающая программа празднества – богатая разнообразными блюдами и впечатлениями мужская пирушка.
После завершения очередной Олимпиады имена победителей, как было заведено ещё при царе Ифите заносились на бронзовые диски, хранившиеся в Олимпии в библооне гимнасии. К тому же олимпионик, отличившийся в Олимпии три раза, имел право установить собственную статую, в бронзе или ином «вечном» материале, которая стоила немалых денег.
Фактически слава победителя древних Олимпийских Игр распространялась пожизненно, причём не только на самого олимпионика, но и на его семью, родной город и всё его отечество.
«Слава тебе, олимпионик!».
При подготовке публикации использовался материал из книги Анатолия Ильяхова Зевсу посвященные.
Ильяхов, А.Г.
Зевсу посвященные: тайны древних Олимпиад / А.Г. Ильяхов. - Ростов н/Д. :Феникс, 2006. - 285 с.